Неточные совпадения
Матросы, как мухи, тесной кучкой сидят
на вантах, тянут, крутят веревки, колотят деревянными молотками. Все это делается не так, как бы делалось стоя
на якоре. Невозможно: после бури идет сильная зыбь, качка, хотя и не прежняя, все продолжается. До берега еще
добрых 500 миль, то есть 875
верст.
До дому еще было
верст восемь; моя
добрая рысистая кобыла бодро бежала по пыльной дороге, изредка похрапывая и шевеля ушами; усталая собака, словно привязанная, ни
на шаг не отставала от задних колес.
И ну-ну-ну, ну-ну-ну: по всем по трем, вплоть до Питера, к Корзинкину прямо
на двор. —
Добро пожаловать. Куды какой его высокопревосходительство затейник, из-за тысячи
верст шлет за какою дрянью. Только барин
доброй. Рад ему служить. Вот устерсы теперь лишь с биржи. Скажи, не меньше ста пятидесяти бочка, уступить нельзя, самим пришли дороги. Да мы с его милостию сочтемся. — Бочку взвалили в кибитку; поворотя оглобли, курьер уже опять скачет; успел лишь зайти в кабак и выпить два крючка сивухи.
Мы не жалели своих
добрых коней и в две пряжки, то есть в два переезда, проехали почти девяносто
верст и
на другой день в обед были уже в Вишенках.
Я чувствую, что сейчас завяжется разговор, что Лукьяныч горит нетерпением что-то спросить, но только не знает, как приступить к делу. Мы едем молча еще с
добрую версту по мостовнику: я истребляю папиросу за папиросою, Лукьяныч исподлобья взглядывает
на меня.
—
Верстах в пятнадцати отсюда, знаешь, как спуститься с горы от Афанасьева к речке,
на мосту он и лежит с необыкновенно кротким и
добрым выражением в лице, — эх!..
Сальме была искусная наездница, через каждые десять или пятнадцать
верст стояли, заранее приготовленные, переменные кони, охраняемые солдатами, очень любившими своего
доброго капитана, и беглецы полетели «
на крыльях любви», как непременно сказал бы поэт того времени.
Мятежники, имея
добрых лошадей, при наступлении пехоты отдалялись, проворно перевозя свои пушки с одной горы
на другую, и таким образом семнадцать
верст сопровождали отступающего Кара.
Сила Иваныч, выйдя успокоенный от архиерея, зашел в городской сад, погулял, посмотрел
на Оку, отдохнул
на лавке и поплелся домой. До его дома было
добрых три
версты, и старик пришел только около одиннадцати часов.
Именинные поездки не ограничивались одним Ядриным, и раз в год родители наши считали необходимым съездить с одной стороны за 15
верст в родовое наше гнездо «
Добрую Воду» к дяде Ивану Неофитовичу, а оттуда еще
верст на 20 ближе к Орлу к тетке моей Анне Неофитовне Семенкович; а с другой стороны в совершенно ином направлении
верст за 70, в Волховский уезд, к тетке Любви Неофитовне Шеншиной.
Надо заметить, что от нашего Крылова и до Березовки Бржесских 60
верст, и я никогда почти дорогой не кормил, а останавливался иногда
на полчаса у знакомого мне 60-летнего барчука Таловой Балки. Но по большей части моя
добрая пара степняков легко в 6 часов пробегала это пространство.
Мы сидели в тени
на берегу озера, ветерок продувал нас, и сидеть было прохладно, но Шаховской был весь в мыле, как
добрая лошадь, проскакавшая десятка два
верст.
Несмотря
на слово, данное накануне Ипатову, Владимир Сергеич решился было обедать дома и даже заказал своему походному повару любимый рисовый суп с потрохами, но вдруг, быть может вследствие чувства довольства, наполнившего его душу с утра, остановился посреди комнаты, ударил себя рукою по лбу и не без некоторой удали громко воскликнул: «А поеду-ка я к этому старому краснобаю!» Сказано — сделано; чрез полчаса он уже сидел в своем новеньком тарантасе, запряженном четвернею
добрых крестьянских лошадей, и ехал в Ипатовку, до которой считалось не более двенадцати
верст отличной дороги.
— Ой ли? Ну, брат, жаль, больно жаль мне тебя!.. А я, брат,
на фабрике-то пооперился маненько; живу
верстах в трех отсель
на миткалевой фабрике… и хозяин такой-то, право,
добрый достался, не в обиде живешь… Ну, расскажи-ка, братец ты мой, как поживают Стегней с женою? Он ведь свояк мне…
— Есть такие! Вот бы тебе с ними и пожить годок-другой. Иди-ка ты
на завод один, недалеко,
вёрст за сто отсюда, там у меня есть
добрые дружки!
«Хорошо дома!» — думал Назаров в тишине и мире вечера, окидывая широким взглядом землю,
на десятки
вёрст вокруг знакомую ему. Она вставала в памяти его круглая, как блюдо, полно и богато отягощённая лесами, деревнями, сёлами, омытая десятками речек и ручьёв, — приятная, ласковая земля. В самом пупе её стоит его, Фаддея Назарова, мельница, старая, но лучшая в округе, мирно, в почёте проходит налаженная им крепкая, хозяйственная жизнь. И есть кому передать накопленное
добро — умные руки примут его…
И опять волшебный сноп света упал
на дорогу и стал нащупывать лежащую впереди и сбоку неё беспросветную мглу. Там, подальше, посреди поля, лежал действительно высокий пригорок, обросший мелким, по земле стелющимся кустарником. Сбоку, поближе к лесу, темнело какое-то здание, не то сарай, не то пустой амбар, одиноко стоявший в поле. Между пригорком-холмом, тянувшимся
на протяжении
доброй четверти
версты и сараем, к которому прилегала небольшая рощица, было расстояние всего в сотни три шагов.
Весь вечер и всю ночь, не смыкая глаз до утра, распоряжался он
на пожаре. Когда они с Хрящевым прискакали к дальнему краю соснового заказника, переехав Волгу
на пароме, огонь был еще за
добрых три
версты, но шел в их сторону. Начался он
на винокуренном заводе Зверева в послеобеденное время. Завод стоял без дела, и никто не мог сказать, где именно загорелось; но драть начало шибко в первые же минуты, и в два каких-нибудь часа остались одни головешки от обширного — правда, старого и деревянного — здания.
Ефимовна. Испужаешься,
добрый человек, коли
на пути такая ночь захватит. Таперича, слава богу, благодать, по дорогам деревень и дворов много, есть где от погоды уйти, а допрежь и не приведи создатель что было! Сто
верст пройдешь и не токмо что деревни или двора, щепочки не узришь. Так и ночуешь
на земле…
В нескольких десятках
верст от Москвы и
на столько же почти в сторону от большой тверской дороги стоял деревянный терем, окруженный со всех сторон вековыми елями и соснами. При первом взгляде
на него можно было безошибочно сказать, что прошел уже не один десяток лет, когда топор звякнул последний раз при его постройке. Крылья безостановочного времени, видимо, не раз задевали его и оставили
на нем следы свои.
Добрые люди давно не заносили ноги через его порог.
Беспорядок сделался общий; вспомнили спасительную команду «до лясу» и разбежались
верст на десять вокруг по соседним деревням, так что воевода только с большим трудом мог собрать их у деревни
Добрый Мох.
Казалось бы, что писать отъехав всего шестьсот с чем-то
вёрст от Петербурга до Москвы, употребив
на эту поездку менее полусуток,
добрые три четверти которых посвящено было сну.
В нескольких десятках
верст от Москвы и
на столько же почти в сторону от большой тверской дороги стоял деревянный терем, окруженный со всех сторон вековыми елями и соснами. При первом взгляде
на него можно было безошибочно сказать, что прошел уже не один десяток лет, когда топор звякнул последний раз при его постройке. Крылья безостановочного времени не раз задевали его и оставили
на нем следы свои.
Добрые люди давно не заносили ноги через его порог.